Пропавшим без вести несть числа!

 

В конце мая семь кораблей Черноморского флота завершили своеобразную спасательную операцию над местом затопления флагмана ЧФ РФ крейсера „Москва”. Конечно же, никого не спасли, но достали тела, демонтировали секретную аппаратуру и, в целом, подняли на поверхность всё, что смогли поднять. Коротко говоря, провели зачистку крейсера, дабы никакая информация не попала в чужие руки. Тем не менее, никаких данных о погибших и раненых на судне Минобороны РФ не обновляло. По неофициальной информации, численность экипажа могла составлять от 424 до 680 человек, но считается, что на корабле было минимум 516 моряков. Военные аналитики заявили, что, потопив крейсер „Москва”, ВСУ нанесли ущерб в $750 млн., однако, скольких жизней стоила попытка высадки десанта в Одессе до сих пор неизвестно.

Вообще, по состоянию на конец мая СМИ РФ назвали имена 3067 российских военных, которых публично похоронили или официально признали погибшими в конкретной привязке к какому-то российскому региону. Кроме того, есть публикации о нескольких десятках похороненных за пределами России, например, в Таджикистане и Южной Осетии, а также сообщения о более 40 убитых без чёткой региональной локализации.

Бросаются в глаза уже известные региональные диспропорции: Москва – 8 погибших, СПб – 21, Чечня – 21, Севастополь – 40, Брянская область – 52, Башкирия – 94, Бурятия – 132, Дагестан – 174 человека. Но число публично признанных в России потерь составляет порядка 10% от данных Генштаба ВСУ, который 31 мая заявил об 30,5 тыс. уничтоженных на поле боя россиян (сюда, правда, входят не только военные контрактники, но и росгвардейцы, наемники из ЧВК, казаки и другие добровольцы). Обозначился устойчивый поток похорон десантников из Пскова, Костромы, Ульяновска и Рязани. Высокие потери в элитных частях ВДВ обусловлены использованием этих подразделений для выполнения рутинных задач пехоты.

Если на начальном этапе СВО Z погибло непропорционально много генералов, то в последнее время массовые потери отмечаются среди младшего офицерского состава. Причиной такого положения дел является то, что организация действий на поле боя в российской армии построена так, что младшие офицеры не имеют права самостоятельно принимать решение в случае изменения тактической обстановки. Именно этот фактор способствует значительному увеличению потерь и среди российских военнослужащих в целом, и среди младшего офицерского состава в частности.

В том, что российские данные о потерях сильно занижены, не сомневается никто, но когда граждане РФ узнают истинное число погибших в СВО Z тоже никто не знает. Локальные СМИ РФ начали выявлять и непубличные захоронения. Причём, местные администрации уже сориентировались, что после трех месяцев войны на известных кладбищах свежие могилы военных начали составлять от 30 до 70%, в зависимости от региона. Поэтому местные власти начали в большей мере хоронить убитых военных на нестатусных и незаметных кладбищах. Оценить число таких захоронений, конечно же, невозможно.

Ну, а Минобороны и Генштаб ВС РФ пока что прячутся за очень удобным эвфемизмом – „пропавшие без вести”. На сегодняшний день количество таких вот „пропавших без вести” в ходе СВО Z просто огромно. Превалируют среди них моряки „Москвы”, офицеры младшего офицерского состава, представители народов Кавказа и буряты.