Потеря сложности

 

Распад соцлагеря и роспуск СССР примерно совпал по времени с цифровой (Третьей промышленной) революцией. Если до того времени ещё можно было реально гордиться огромной территорией СССР и наследовавшей ему Российской Федерации, то с конца 1980-х гг. все отчетливее стало понятно, что будущее современных экономик будут определять не гектары и находящиеся под ними полезные ископаемые, а передовые технологии. РФ в 1991 г., конечно, сильно технологически отставала от всего мира и вначале на российский рынок приходили далеко не самые ведущие компании мира, но постепенно, за три десятилетия России удалось вступить в ВТО, построить современную финансовую систему и наладить кооперацию с крупнейшими международными концернами. Естественно, все эти 30 лет народное хозяйство и человеческий капитал РФ исключительно догоняли мировую экономику и подстраивались под конъюнктуру на международных рынках. Ни одной заметной и стоящей технологии сама российская экономика за это время не произвела.

После начала 24 февраля т.г. СВО Z все российские каналы доступа к технологическим обновлениям оказались закрыты, нарушены или, в лучшем случае, приостановлены на десятилетия. Первым отреагировал IT-сектор: только в течение марта т.г. из РФ самостоятельно выехало около 150 тыс. айтишников, а позже (в апреле-мае) осуществлять плановую релокацию начали уже целые IT-компании – начиная от работавших на аутсорсе местных отделений зарубежных фирм и заканчивая сугубо российскими IT-стартапами. То есть, наиболее технологически продвинутая сфера отреагировала на развязывание Россией агрессивной войны просто мгновенно, но постепенно (в течение года) застой придет в абсолютно все отрасли экономики. РФ рискует оказаться примитивным аграрно-сырьевым придатком Азии (то есть Китая, КНДР и Индии).

Директор Центра трудовых исследований (Высшая школа экономики) Владимир Гимпельсон дал трезвое интервью изданию „КоммерсантЪ” «Будет происходить постепенная утрата современных навыков», читать которое мучительно больно, но весьма познавательно. Он обращает внимание на то, что международная изоляция и технологический голод России отобразятся не только на падении трудовых доходов и ухудшении уровня жизни, но и потянут на дно науку и образование (про что покамест предпочитают не говорить). По его словам, в условиях быстрых изменений надо учить студентов придумывать, подстраиваться, осваивать новое, и система образования должна это учитывать, но, если мы технологически возвращаемся в ХХ век, то и система образования пойдет туда же.

В. Гимпельсон честно предупреждает, что грядет потеря сложности, постепенная примитивизация, деградация, как общий тренд! Даже если власти будут отчаянными мерами удерживать уровень занятости, люди будут заниматься более примитивным трудом. В целом, если в стране нет развитого и сложного человеческого капитала, то не будет и устойчивого экономического развития.

Экономист ВШЭ считает, что специфика этого кризиса в том, что он обещает стать затяжным, так как, ни санкции, ни контрсанкции никто в обозримой перспективе снимать не собирается, а, значит, экономика будет постепенно сжиматься. Соответственно, РФ ждет длительное падение или стагнация доходов. Это значит, что люди станут значительно беднее. Соответственно, будет падать платежеспособный спрос, что внесет свою лепту в снижение производства и экономики в целом.

Таким образом, однажды утратив современный уровень сложности (на который любое государство вкарабкивается долгие годы), Россия будет отличаться примитивным человеческим капиталом и технологической отсталостью ещё на протяжении десятилетий после завершения СВО Z.